Моя жизнь в твоих руках - Глава 11 - II часть

Больно было в самом начале, потом Арина уже не чувствовала, она словно отгородилась от всего этого кошмара, что творили с её телом. Смутно осознавая, что только появившейся силе от Габриеля она еще держится.
« -Хоть что-то дала это связь», - в мыслях промелькнуло у нее. Арина не воспринимала удары, которые сыпались на нее плетью один за другим. Ей только оставалось вздрагивать, вися на крюке.
Мучитель склонился к уху пленницы, и крепко сжал зубами её мочку. Заставляя Арину вздрогнуть.
- Ну что ты сдашься человечка, у меня много терпения мучить тебя, и времени. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты еще боли. – Шептал хрипло мучитель.
Арина сглотнула и покачала головой, чувствуя, как её кровь стекает по запястьям и щиколоткам вниз.
- Я не хочу боли. Хватит. – Выдохнула она.
- Ты не даешь подчинить себя, сдайся. - Но в ответ ему был только стон.
Отстегнув от крюка девушку, мучитель наблюдал, как она свалилась на пол к его ногам, не в силах стоять. Решил дать ей передышку, подошел к другим своим жертвам. А Арине оставалось лишь смотреть, как ломают людей, превращая их ничто. Мучитель хотел сильнее напугать девушку, но просчитался, она уже видела подобные сцены в другой жизни, в памяти Габриеля. Смотря на все это когда-то его глазами. И он останавливал своих бессмертных, которые превращались в монстров.
Как хотелось в этот момент ей горько усмехнуться, над своей участью. Сама ведь нашла на свою пятую точку неприятности. Весь год она считала, что Габриель, со своим кланом является воплощением зла. Как же она ошибалась. Ненавидя и презирая своего тюремщика, который подчинял людей, но никогда не переходил черту, становясь зверем, который терзал, мучил и убивал пленников. Габриель считал, что его раса выше людей, но ему это было простительно, ведь теперь Арина понимала, что он привык смотреть на все свысока, сдерживая не только своего монстра живущего в себе, но и других. Не зря он по праву считался Повелителем своего народа. Ведь он сдерживал не только ярость бессмертных, но и их голод. Защищая людей от себе подобных.
Арина совсем потеряла счет времени. Иногда отключаясь, и слышала крики людей. Она не знала, сколько провела времени в этой пыточной, час, два или уже целый день.
Если вначале она еще слышала голос Габриеля, то потом она даже от него закрылась. Ему нужно было время, чтобы добраться до нее, а у нее эти минуты, часы, превратились в бесконечность. Одно Арина понимала, что в ослабленном состоянии, воспоминания Габриеля подступали со всех сторон. Его прошлое не возможно было сдерживать, оно было словно огромнейшим цунами, готовым уничтожить её за то что она знает о всех тайнах Габриеля.
В один момент, Арина поняла, что с помощью своего молчания Габриель помогает ей бороться с испытаниями, выпавшими на её долю. И ей становилось на капельку легче, и она проваливалась в спасительный сон. Снилось, что до ее волос и лица осторожно касаются чьи-то ласковые пальцы которые снимали боль с измученного тела. Доносился тихий шёпот, только слов разобрать не могла. Тело стало невесомым, Арина вообще не ощущала себя, словно плавая в каком-то пространстве, и что удивительно, глаза открыть, не могла, и сквозь веки ничего не видела. Волнения и переживания растворились в окружающем, принося покой, и уверенность, что скоро её вытащат из этого ада.
Её вырвал из сна недовольный крик, ворвавшийся в пыточную.
- Значит, ничего не значишь, ты для него. – Взревел старейшина, нависнув над Ариной. Но она сделала вид, что ничего не понимает. Лишь вздернула бровь, надеясь, что скоро совсем скоро её мучения закончатся, и её освободит Габриель.
- Ты связана с ним. Да. – Требовал старейшина и встряхнул Арину. – Он скоро будет здесь. Сейчас занят уничтожая мой клан. Ты знала, что он придет, но молчала. – Но Арине нечего было ответить, правда слишком бы дорого стоила не только для нее, но и для Габриеля. А ей почему-то не хотелось открывать тайны их Повелителя. И оставалось перед старейшиной изображать полное неведение и невинность, даже слегка пожала плечами, чем вызвала боль из ран на теле, которые кровоточили.
Отбросив Арину от себя, что девушка ударилась об стенку, старейшина приказал своей охране вынести её из дома.
- Она наш шанс выжить. – Рявкнул он Михелю, который поинтересовался, зачем им лишний груз. – Пока эта девчонка в наших руках, мы сможем спастись.
Арину несли по темному коридору на руках, где-то позади она слышала стоны и грохот. Бессмертные спустились в подземелье, и прошли по потайному проходу. И когда вышли на поверхность, Арина зажмурилась от яркого солнца.
- Пока девушка с нами, Повелитель будет искать её. – Услышала она Михеля. – Мы быстрее укроемся от Габриеля.
- Но у нас не будет козыря сдерживать его. – Ответил старейшина, бежав к стоящим машинам. – Если бы эта девчонка ничего бы для него не значила, его бы сейчас здесь не было.
Бессмертные не успели Арину засунуть в машину. Габриель еще полностью не появился, она уже чувствовала его. Знала что он уже рядом с ней.
Он пришел как всегда с туманом, не дотрагиваясь до земли, просто скользя в воздухе. Двигался так плавно, что не было слышно ни звука, ничто не потревожило воздух. Все бессмертные замерли вокруг смертной. Догадываясь, что Повелитель не пощадить никого. Они перешагнули давно грань его терпения.
Габриель обрел свое тело в кругу между бессмертными, не боясь, что окружен со всех сторон. Его черные глаза, были устремлены на нее, казалось, Габриель смотрел прямо в душу Арины. А бессмертным приходилось гадать, что сними, будет.
Арина впервые увидела темную сторону Габриеля, с его лица слетела маска красоты. Он выглядя тем, кем и был — мрачным опасным хищником. Глаза его были черными и пустыми. И в этой пустоте можно было затеряться не только людям, но и им бессмертным. Власть так и льнула к нему, словно он был ожившей силой, самим ее воплощением.
Он двигался с плавной грацией со сверхъестественной скоростью, проносясь между окружающими его бессмертными, направляя на них молнии. И слабые не устояли перед его силой, рассыпаясь перед глазами Арины на мелкие частички пыли.
И когда Габриель застыл неподвижно, бессмертные отшатнулись от него, понимая, что их чудом не постигла судьба их собратьев. Одной рукой их Габриель держал старейшину, который с ужасом в глазах смотрел на своего повелителя.

И когда Повелитель застыл неподвижно, бессмертные отшатнулись от него, понимая, что чудом не постигли судьбу своих собратьев. Одной рукой Габриель держал их старейшину, который с ужасом в глазах смотрел на своего повелителя.
- Повелитель помилуй. – Прохрипел старейшина, и его сородичи отступили. Не узнавая, своего жестокого старейшину клана, который раньше не перед кем не дрожал. Всегда заявляя, что этот молодой щенок, которому они все подчиняются, не сможет с ним тягаться. Струсит и сбежит. А их нему клану будут приклоняться все освобожденные бессмертные, которым уже давно было не по нраву питаться полуфабрикатами. Им надоело прятаться и пить холодную кровь из донорских пакетиков, когда рядом было так много свежих и теплых жертв.
- Помиловать? – Габриель улыбнулся и сжал шею бессмертного сильней, его длинные острые ногти, вошли в кожу старейшины, пустив кровь.
Он видел страх своего соплеменника, и наслаждался им. Хоть этот бессмертный был и древнее его, и годился в отцы. Но Габриель был сильнее, могущественнее.
Он видел, как бессмертный удерживающий Арину опустил её на землю, но поставил перед собой, как щит. В надежде, что так сможет избежать смерти.
- Мы не знали, что эта девушка принадлежит вам. – Попробовал выкрутиться один из бессмертных.
-Вы надеетесь, что я в это поверю? Вы следили за ней от моего дома.
-Если бы мы знали, что она принадлежит вам, мы бы не трогали ее. Не знали, что она ваша суженная. – Но слова бессмертного вызвали лишь раскатистый смех у Габриеля.
-Суженная? Она. – Смеясь, повторял Габриель, продолжая держать старейшину. И посмотрев в глаза древнему бессмертному, проговорил. – Слабое место у бессмертного всегда его пара, с которой он соединен. Суженая, с которой он полностью провел обряд. Себя я от этого давно обезопасил, уничтожив суженную. Так что слабых мест не имею. А эта смертная моя личная игрушка. И пока я ей не наиграюсь, не отдам. Ты со своим кланом посягнул, на то, что принадлежит мне. Любопытство, твое дорого тебе обойдется. И теперь твой клан узнает, что я делаю с теми, кто пытается отнять у меня что-либо. – Удерживая одной рукой за шею старейшину, который пытался вырваться из-за захвата. Габриель погрузил руку в его грудную клетку и вынул сердце, которое сразу же превратилось в пепел. Старейшина от боли визжал, понимая, что ему не спастись, он стал беспомощный, как младенец в руках Повелителя, медленно умирая в муках.
Габриель дотронулся до броши с камнем, пристегнутой к карману пиджака старейшина. Этот камень давал бессмертным защитное поле, позволяя, находится на солнце. Без него только могущественные бессмертные могли лишь несколько минут прожить, находясь под прямыми лучами, но и их сила быстро исчезала, и превращало в пепел.
- Эта побрякушка тебе больше не понадобиться. – Проговорил жестоко Габриель, и сорвал брошь. И в тот же миг, старейшину охватил огонь, который сжигал не только плоть, но и бессмертную жизнь, которая никогда больше не возродиться.
Арина смотрела на все, что творилось на её глазах, боясь вздохнуть. Она знала, что Габриель обладал не только властью, но и силой, которую удерживал. И выпускал только, когда раса бессмертных восставала против его политики.
Как только погиб старейшина, бессмертные всполошились, и все сразу пришли в движение. Желая одного спастись.
Михель тоже потащил девушку, подальше от своего Повелителя, доставая пистолет. Чем вызвал истеричный смех у Арины. Ей с трудом верилось, что этот пистолет сможет остановить Габриеля, да и другого бессмертного.
Перед тем как Михель завернул за угол здания, вместе с ней. Арина заметила, что рядом с Габриелем появились его подданные, и Себастьян. В душе у нее промелькнула сочувствие, и понимание, что сопровождающим её к Маргарите, досталось от их Повелителя. А Себастьян был ответственным за нее. Её побег Габриель не простит им. Еле успевая за Михелем, она слышала взрывы, стрельбу, видела сверкающие молнии.
Подвернув ногу от быстрого бега, девушка чуть не упала, и бессмертный замешкался. И в этот же момент, перед ним появился Себастьян, который сразу выдернул Арину из рук Михеля.
Быстро двигаясь, он встал между Ариной и бессмертным. И схватил того за голову, крепко обхватив, не позволяя тому вырваться. Резко повернул его голову, и раздавшийся треск показался невероятно громким, и в тоже мгновенье прозвучал выстрел, который заставил Себастьяна пошатнуться. Но он устоял, и, собрав оставшиеся силы, направил вспышку молнии на соперника.
Все произошло слишком быстро для Арины. Михель ей теперь ничем не угрожал. Вот только девушка не понимала, что происходит Себастьяном. Она видела, как он непонимающе смотрит на свой живот, в который угодила пуля, а потом стал заваливаться на землю.

*****

Злость на своих подчиненных, которые упустили девушку, возрастала все больше и больше. Чем ближе он приближался к ней, тем больше чувствовал её боль. И старался перетянуть на себя её ощущения. Сам скрипел зубами, когда появлялся новый удар.
Габриель не понимал, откуда еще берется у этой смертной мужество все это терпеть, другие бы уже давно сдались, на волю победителя. А она молодец держится. Хотя свои мучения могла прервать, поведав своим мучителям, лишь несколько секретов Габриеля.
Подлетая к поместью Европейского клана, Габриель начал изменяться, теряя человеческий облик, давая вырваться своему внутреннему хищнику на свободу. На свободе, он чувствовал неконтролирующий голод. Каждая клеточка его тела требовала пищи. Габриелю пришлось его сдерживать, чем подстегивал ярость. Его охрана, которая всегда была на страже, и рядом с ним, менялась за своим Повелителем.
Зная наперед, что не оставит безнаказанно ни одного бессмертного этого клана. Еще при правление своего брата, Николаса, этот клан не раз выходил за рамки дозволенного. Нарушая раз за разом законы бессмертных. Этим кланом правил безжалостный и коварный старейшина Никиас, готовый на все, чтобы сохранить свою власть. Он притеснял и манипулировал молодыми новообращенными бессмертными, уничтожал своих конкурентов. Никиас всегда стремился расширить свои права, сколько себя помнил Габриель, и постоянно плел интриги, против других кланов, старейшин и даже против Повелителя.
Габриелю уже не раз приходило в голову, поменять в кланах древних старейшин. Семь древних кланов, уже давно вышли из повиновения. У них были уже свои законы. Когда Габриель отдал свои полномочия брату, старейшины почувствовали свою силу и власть. Они перестали бояться, что Повелитель их покарает. Они стали обладали абсолютной властью в своих городах и странах. Живя в своих владениях веками, перестали выказывать уважение к Повелителю бессмертных.
За время пока Габриель не был у власти, бессмертных стало значительно больше, что нарушало закон равновесия. Слишком много было новообращенных. И старейшины этот процесс перестали контролировать. Бессмертные забыли закон, который гласил: «Если бессмертный создает другого без разрешения старейшины, то он и его потомок будет уничтожен». Другой закон гласил: «Бессмертный создавая собственное дитя, ответственен за его поступки. И обязан управлять им, пока сам новообращенный не станет на ноги, и не сможет контролировать своего зверя».
В том, что его раса вышла из под контроля, была вина и Габриеля. Слишком долго он был вдали от всей королевской суеты, и от политики. Стараясь подавить в себе боль за прошлое. Боль так и не прошла. А вот его соплеменники, распустились, почувствовав, свободу и безнаказанность своих действий.
Габриель знал свою вину, и уже год как пытался исправить ошибки. Но видно, его соплеменники, не понимали, что с их правителем шутки плохи, продолжая творить беззакония. И теперь ему вновь придется доказывать свою силу.
Захватив Арину, Европейский клан сам выделил себя из древних кланов. Они не единожды нарушали законы. А похитив и причинив боль его смертной, подписал себе приговор.
Пробивая дорогу к Арине, он уничтожал всех бессмертных встречающих на его пути. И увидев израненную девушку, все в нем взбунтовалось. Опередив свою охрану, Габриель с ненавистью смотрел на своих соплеменников, и на Никиаса, который дрожал в его руке. Он видел смертных, которых держал старейшина в своем поместье. Нарушая закон, который запрещал без необходимости убивать людей. Бессмертные могли лишь брать часть крови, не убивая при этом донора. Думать о будущем, в котором им понадобиться пропитание.
И глядя на Арину, Габриель чувствовал её страх, который она испытала, находясь в этом месте. Смертная столкнулась с той стороной жизни, с которой была не знакома. Ведь находясь в его доме, бессмертные пили кровь из донорских пакетиков.
Глубоко вздохнув, хищная сущность Габриеля почувствовала сладость крови Арины, и, уничтожив старейшина, уже направилась к смертной, чтоб утолить свою жажду. Его терзал голод, клыки во рту удлинились, истекая слюной в предвкушении пиршества. Кровь Арины так сладка была. Её запах был непреодолим. И звук, мчащейся по венам крови, ее приливы и отливы, дающие жизнь, дразнили его сущность. Но Габриель запретил себе приближаться к ней, пока не успокоит своего монстра. И направил свою ярость на бессмертных, которые бросились от него в рассыпную.
«- Убежать от него. Хм… Наивные». – Поймать ближайшую жертву, и насытиться ей. И первый попавший под его клыки, сразу успокоил его сущность, насыщая мгновенно. Ударяя в бессмертного своей силой, которая сверкнула в воздухе как молния, превращая тело в пепел.
А потом Габриель вихрем увернулся от молний и пуль, которые были направлены на него. Он убивал, не глядя на своих подчиненных, которые поступали, так же как их Повелитель. В его рядах были одни их сильных бессмертных. Но многих настигали пули, и он периодически слышал шипение и вспышки. Увидев, что за Ариной бросился Себастьян, Габриель позволил тому оправдаться в его глазах. Надеясь, что теперь он не потеряет девушку. Его не волновало сейчас, то, что Арине удалось сбежать от сопровождающих её бессмертных. За свой побег она заплатила сполна, и он не сомневался, что смертная не раз увидит в своих снах эти кошмары.
И тут Габриель почувствовал вновь страх Арины, и слезы. Не понимая, что девчонка может оплакивать, он направился к ней. И увидел её склонившейся над Себастьяном. Она заставляла сделать бессмертного глоток её крови. А тот лежал на земле, истекая кровью. Приблизившись к ним. Габриель рассмотрел рану, от пули в которой находился ультрафиолет. Ультрафиолет сжигал внутри все у бессмертного, и тот не успевал восстанавливаться. Габриель уже сталкивался с таким ранением, спасая своего брата. Тратя все силы на него, но, то был брат, и он не мог допустить, что тот умер. И отдавал свою кровь, зная, что сила и способности который обретет Николас, останутся в семье. Брат никогда не пойдет против него. А этот лежащий перед ним бессмертный никто, лишь надоедливая моль в последнее время. Хотелось избавиться от него, уже зато, что он пьет кровь Арины. Она тратила её в пустую, лишь отдаляя смерть бессмертного.
Запах крови Арины искушал его сущность, но Габриель сдерживал себя, а как хотелось угоститься. Габриель сглотнул возникший ком в горле, возвращая свою человеческую оболочку. Отвернувшись от девушки, знал, что сейчас в его глазах отражается красная мгла, и голод, растущий в нем. Но все это пропало мгновенно. Ее непосредственная близость должна была вызвать жестокие инстинкты, а вместо этого успокоила хищника. Чем сильно удивило Габриеля. Сейчас спрятанный монстр, не захотел использовать в качестве добычи Арину.
Габриель чувствовал ее доброту, решимость помочь Себастьяну и полную самоотверженность. Неужели её сострадание и доброта стали единственными причинами, почему его монстр не напал на нее и не вонзил клыки в вены, когда каждая иссохшая клетка и фибра его сущности требовали сделать это.
Охрана Габриеля появилась рядом с ним, и тоже смотрели на смертную, не веря, что та добровольно отдает себя монстру. Ведь Себастьян еще полностью не принял человеческое тело, был кровожадным монстром.
Арина уже потеряла много крови, и Габриель прекратил это жертвенное приношение. Подхватив её на руки, он посмотрел на корчащегося в муках Себастьяна. И посмотрев на своих подданных, приказал:
- Соберите всех наших раненых, помочь им мы вряд ли сможем, но сделать их смерть менее болезненной у нас получиться.- И, услышав слова Габриеля, Арина заплакала сильнее, обливая грудь бессмертного слезами. Слезы Арины жгли кожу Габриеля, и ему оставалось только лишь крепче прижать девушку к себе.
Слезы - такое необычное явление для Габриеля. Он провел по лицу Арины, стирая пальцами прозрачную каплю. У бессмертных женщин они редко появлялись, а мужчины никогда не плакали. А вот у смертных эти соленые капли могли литься по любому поводу: от страха, чтобы добиться исполнения желания, и даже от радости. Слезы Арины проникали в душу Габриеля. Он не видел в них корысти, лишь боль и беспомощность, и еще дикое желание помочь умирающему Себастьяну. Если бы он не держал девушку, она бы вновь направилась к лежащему бессмертному, чтоб напоить его своей кровью. Такое самопожертвование было для Габриеля в диковинку. Чтоб смертная своей кровью, спасала жизнь бессмертному, который даже и не вспомнит со временем эти минуты.
Девушка шмыгнула носом, взглянула на Габриеля, замечая его нахмуренные брови.
Слезы - такое необычное явление для Габриеля. Он провел по лицу Арины, стирая пальцами прозрачную каплю. У бессмертных женщин они редко появлялись, а мужчины никогда не плакали. А вот у смертных эти соленые капли могли литься по любому поводу: от страха, чтобы добиться исполнения желания, и даже от радости. Слезы Арины проникали в душу Габриеля. Он не видел в них корысти, лишь боль и беспомощность, и еще дикое желание помочь умирающему Себастьяну. Если бы он не держал девушку, она бы вновь направилась к лежащему бессмертному, чтоб напоить его своей кровью. Такое самопожертвование было для Габриеля в диковинку. Чтоб смертная своей кровью, спасала жизнь бессмертному, который даже и не вспомнит со временем эти минуты.
Девушка шмыгнула носом, взглянула на Габриеля, замечая его нахмуренные брови.
- Это все из-за меня. Я виновата в том, что произошло тут. Столько смертей…- Габриель ничего не ответил, лишь покрепче обхватил и растаял в воздухе с Ариной, унося девушку оттуда.
Проносясь мимо очередного города, Габриель слышал биение ее сердца, равномерное, бесконечное, угрожающее свести его с ума. Долетев до первой, попавшейся на пути резиденции, принадлежащей ему, направился к нему. Неожиданное появление Повелителя сильно удивило живших в этом доме бессмертных, а еще и со смертной девушкой на руках. За Габриелем следовала его охрана с ранеными, и хозяевам пришлось срочно освобождать комнаты, опустошать холодильники с запасами крови, чтобы помочь умирающим бессмертным.
Арина все время находилась рядом с Себастьяном, шепча про себя молитву. И уже несколько часов Габриель наблюдал за смертной, склоненной над умирающим. Он видел, что девушка уже выдохлась и сама мучается от боли в израненном теле. Её раны, хоть уже и не кровоточили, но все равно выглядели ужасно. У смертных тело не могло вылечить само себя. И ноющая боль забирало её силы. Габриелю казалось, что еще мгновенье, и Арины упадет на пол. Но она держалась, поражая бессмертных своей выносливостью. И раз за разом, отвергала все предложения о помощи, которые те предлагали.
Теперь эта смертная своим поступком вызывала у них уважение. А у Габриеля проснулось чувство собственника - он хотел утащить её от всех, прекратить боль, которую ощущал уже как свою. Его стало бесить, что Арина вновь поила Себастьяна своей кровью. И ему даже пришлось прикрикнуть на нее.
- Еще пару глотков, и он тебя иссушит. Сомневаюсь, что Себастьян хочет твоей смерти. - И в этот момент бессмертный приоткрыл глаза. Красные, с лопнувшими сосудами, страшные и пустые. Себастьян сфокусировал взгляд на Арине, смотря, как по её щекам катятся слезы. Его потрескавшиеся губы шевельнулись. Тихим хриплым голосом, словно легкое дуновение ветра, Габриель услышал умирающего.
-Арина…
Девушка зажала рот рукой, чтоб подавить рвущийся наружу крик, наблюдая как тело Себастьяна, медленно превращается в пепел.

Габриель притянул Арину руками к своему телу, и она вновь заплакала, прижимаясь крепко к его груди. Подхватив Арину на руки, Габриель унес её прочь от смерти, которая все пропитала в этой комнате. И, неся её в приготовленную спальню, понял, что эта девушка давным-давно стала частью его самого. Как бы он не пытался отдалиться от нее, все равно как бумеранг возвращался. Он ломал её не раз, надеясь, что она испуганно спрячется в углу, но её сила воли всегда заставляла держать голову прямо, и без страха смотреть ему в лицо. Ни каждый смертный выдержал бы целый год, живя среди бессмертных. Сломался бы давно, но Арина выстояла. И теперь Габриель видел страдания девушки за ошибку, которую она совершила, снова сбежав.
Она была очень бледна, ее длинные, густые и роскошные ресницы, насыщенного черного цвета, отбрасывали тень на лицо. Он чувствовал, как Арина угасала в его руках, ее жизненные силы просто шли на убыль. Девушка не предпринимала никаких попыток борьбы, скорее выглядела очень спокойной и смирившейся со своей участью, словно принимала смерть, которая спешила к ней. Усевшись в большое кресло вместе со своей ношей, Габриель с большой нежностью стал укачивать Арину, прижимая ее тело к себе. Ее существование было загадкой, которую он намеревался разгадать. Эта женщина стала для него слишком важна, он не мог рисковать.
Габриель сделал порез на своем запястье и прижал его ко рту Арины. Она воспротивилась.
- Не надо. - И попыталась отвернуться от его руки. Габриель взял под свой контроль ее разум, силой возвращал ей потерянную кровь.
И с каждым её глотком что-то менялось внутри Габриеля. Он сам не понимал своих чувств к этой девушке. Все его существо сердцем и душой тянулись к ней, его эмоции были настолько сильны, что он задрожал от их неожиданной мощности. Габриель был в замешательстве, обнаружив, что смертная, сидящая в его руках, так воздействует на него.
Почти вслепую Арина уткнулась лицом в шею Габриеля, вдохнула запах присущий этому бессмертному. А сердце Габриеля сильно забилось в одном ритме с ее, кровь устремилась по его венам, взывая к ней, искушая. Кровь бессмертных на людей действовала, как сильнейший афродизиак. От ее теплого дыхания на его шее пульс забился сильнее, тело болезненно напряглось, и ему пришлось молчаливо стиснуть зубы и сжать руку в кулак, в ее густых волосах.
Арина казалась горячим воском в его руках, идеально подходящим к его телу. Габриель знал, как мягка ее кожа, и её кровь давала ему огромный приток энергии. Он почти чувствовал вкус её крови, зная, как она будет литься ему в рот, вниз по горлу, насыщая его. Соблазн крови пересиливал, но Габриель сдерживал себя, давая ей свою кровь, и чувствуя её желание, которое с каждым её глотком распространялось по комнате.
Габриель знал, что его кровь будит в ней желание, но не подавлял его. Он не хотел подавлять страсть, наоборот распалял её. Он хотел стереть с её тела всю боль и страх, пережитые за этот день. И сам хотел окунуться в эту страсть, так как испытал за сегодняшние сутки мало приятных минут. Ее шея была теплым атласом под его поглаживающими пальцами. Закрыв глаза, наслаждался изысканностью прикосновений к ней. Склонив голову, он почувствовал ее кожу под своими губами. Жар и огонь. Язык начал ласкал ее пульс, тело Габриеля напряглось в ожидании, и он с трудом вернул себе самообладание. Отняв свою руку ото рта Арины, Габриель увидел её губы в своей крови и затуманенный от страсти взгляд, направленный на него.
- Силы скоро вернуться к тебе. - Прошептал Габриель, и отнес Арину в душ. Там своими руками аккуратно снял с неё одежду, стараясь не задеть рваные раны на теле девушки, хотя мог приказать своим подчиненным смыть с тела Арины кровь, и избавить плоть от боли. Габриель был не в силе уйти от девушки. Уйти от её теплоты и горячей страсти, которую разожгла его кровь в ней, и которая теперь бурлила в ее венах.
Он медленно смывал с нее кровь и грязь водой, а по рваным ранам проводил языком, закрывая их своей исцеляющей слюной. Она вздрагивала в его руках от боли. Ссадины, синяки, рваные раны покрывали хрупкое женское тело. Его слюна заживляла повреждения, и они становились меньше, постепенно исчезая. Смотреть на израненное тело Арины было почему-то боль. Почему-то он чувствовал вину перед ней, что не смог уберечь, от действительности, которая окружала его расу.
Габриель знал, что в его расе было слишком много садистов, которые столетиями оттачивали свое мастерство. Если бы он пришел за ней позже, Арины могло бы и не быть уже. Эта мысль сильно задела его. Он крепче сжал руки, не контролируя свою силу, но, услышав болезненный стон девушки, сразу же расслабил их.
Исцеляя девушку, Габриель сам попал в ловушку - аромат ее крови дурманил ему голову. Его губы нежно, чувственно коснулись её кожи, язык круговым движением прошелся по телу в бархатистой ласке, исцеляя его от нанесенных ударов кнутом. Клыки, слегка царапая, еще раз скользнули по пульсирующей жилке. Как бы ни хотелось Габриелю испить крови Арины, её слабость еще не позволяла ему такую роскошь. Смотря на её затуманенный взгляд, Габриель вновь провел выступившим острым ногтем по своему запястью и поднес его к губам девушки.
Он чувствовал каждый её глоток, её теплое дыхание, которое согревало его прохладную кожу. Жар тела Арины медленно укутывал его. Под его рукой сердце девушки запнулось, и Габриель услышал её стон. Но не боль была в этом стоне, страсть - вот что сейчас испытывала она. Габриель знал, что своими чарами бессмертного притупил сознание девушки, и Арина не понимает что творит. Сейчас она жила страстью, которая медленно разгоралась в её теле. Кровь Габриеля подвела её к грани, перешагнув которую Арине оставалось лишь желать его, своего хозяина, мучителя, который лишал её свободы.
Габриель провел своим языком по ранам на шее, закрывая их. Легко прикоснулся губами к щекам Арины, чувствуя, что на них еще остались соленые дорожки от пролитых слез. Слезы, которые она проливала по Себастьяну, мужество перед лицом старейшин. А в голове все крутились слова, которые он слышал от нее:
«- …я для него никто, всего лишь вещь». Как бы ни неприятно было это слышать Габриелю, он понимал, что девушка права. Он привык относиться к людям как к вещам, к ненужным безделушкам. Вот только сейчас бессмертный осознал, что Арина нечто большее, чем вещь, больше, чем тело, способное исполнять и удовлетворять его прихоти. Ему нужно было отпустить девушку, еще тогда, когда он впервые вкусил её кровь, стерев все воспоминания о бессмертных. А он сделал Арину своей марионеткой, умело дергая за нужные ниточки. Она стала еще одной куклой в его доме. Он привык подчинять и руководить своими подданными и смертными, принадлежавшими ему. Ему было плевать на их чувства, эмоции, желания. Он приказывал, и они прыгали, если ему было это угодно. Арина тоже подчинялась, только всегда высказывала свое мнение по поводу его приказов, уже этим выделяясь из молчаливой толпы. И сейчас все эти мысли обрушились на Габриеля лавиной. Держа эту хрупкую и в тоже время смелую, сильную девушку в своих руках, которая цепляясь за его тело, и пила кровь. Дрожь пробежала по его телу, от близости Арины.
Подняв голову Арины вверх, он смотрел на ее горящие страстью глаза и приоткрытые губы, измазанные кровью. Возможно на него влияла связь, которая была у него со смертной, но эта связь позволила ему открыть глаза на эту малышку. Арина всегда противоречила ему, не уступая ни в чем, пока он не гипнотизировал её. Отпустить её сейчас он бы уже не смог. Опоздал. Теперь смертная глубоко пробралась в его душу. А еще Габриель осознавал, что слишком эгоистичен, чтобы отказаться сейчас от Арины и от её манящей крови. И он хотел ее. Ещё с той минуты, когда связал их. Это было не столько физическое требование тела, бившееся в нем подобно отбойным молоточкам, сколько нечто более глубокое, еще не известное ему. Вампир противился этому, понимая, что совершает очередную ошибку, однако близость ее сознания, ощущение того, что Арина подходила ему, казалось таким правильным, проникало под кожу. Он нуждался в ней отчаянно, намного сильнее, чем она в нем.
После смерти своей суженой, Габриель старался не связываться со смертными женщинами. Свою страсть от дарил бессмертным, забывая какое тепло могла подарить обычная девушка. Многие его соплеменники наслаждались смертными женщинами. Даже тот же Себастьян был не исключением - имея суженую, с которой полностью не провел обряд, он развлекался со смертными, утешаясь их теплыми телами. Его связи были временными: сегодня - одна, завтра - другая. Только с Ариной он нарушил свои правила, эта девушка единственная с кем он провел несколько месяцев, и это больше всего удивляло Габриеля. Себастьян не изменял ей с другими.
Габриель не раскаивался за то, что не спас Себастьяна. Не капли не сожалел, что закрыл глаза на смерть любовника Арины.
Он раньше никогда такого не испытывал - новое, удушающее, чувство собственника, буквально накрыло его после связи с Ариной. Он не раз говорил себе и своему брату, что ревность есть удел слабых и беспомощных. Но, видя Арину в объятьях Себастьяна, не мог не ощущать, будто кто-то проворачивает нож в его сердце.
Держа в это мгновенье девушку в своих руках, Габриель наслаждался её теплом, её нежным дыханьем, стуком её сердца. Её тепло передавалось ему и распространялось подобно густой расплавленной лаве. Его холодное сердце в этот момент страстно желало Арину. И как бы он не противился своему желанию, сейчас не мог самому себе приказать оставить Арину гореть одну в страсти, которую сам же и разжег. Он нуждался в ее близости так же, как она нуждалась в исцелении. Но сделать её сейчас своей любовницей означало приговорить Арину к смерти. Его подданные не потерпят, чтобы рядом с ним была смертная. А подарить ей бессмертие значило потерять её. Ведь рано или поздно она найдет своего суженого, и тогда придется уступить Арину, а он не привык отдавать свое.
Габриель сделал шаг назад, выходя из-под душа. Он видел горящие желанием глаза девушки, следившие за ним, и не понимающие, почему он оставляет её, но заставил себя сделать еще один шаг от Арины. Ему не по пути с этой смертной.

 

Габриель проснулся как будто в огне - голодный, жаждущий и одержимый желанием. Его тело было напряжено и ныло, настойчиво требуя девушку, которая безмятежно спала рядом с ним.
Светлые волосы Арины рассыпались по подушке и она доверчиво прижималась к плечу Габриеля, даря ему ни с чем не сравнимое удовольствие, вызванное ощущением рядом с собой тепла живого тела.
 Такая теплая, страстная... Мечта любого мужчины. Габриель наклонил голову и поцеловал ее атласную кожу, его рот прошелся по ее пульсу, и запечатлел поцелуй на ее нежном и уязвимом горле. Сильные руки собственнически зарылись в ее волосах.
Он жадно нашел ее рот и смял его губами, пожирая, поглощая, терзая. Габриель притуплял сознание смертной, оставляя Арину в объятьях морфея, проникал в её сон, становясь им. Она была для него сладкой, жаркой и манящей. Он впитывал жар ее дыхания, наполняя им свое существо, и не мог остановиться. Ему хотелось большего, но Габриель не позволял себе этого, лишь упивался сладостным вкусом губ Арины, в котором для него впору было утонуть.
Услышав ее стон, Габриель замер. Его горло опалила жажда, во рту мгновенно пересохло, десны вспыхнули от резкой, мгновенной боли из-за вступивших клыков. Габриель разжал руки, выпуская волосы Арины, и отвернулся. Хрипло застонав, он сжал руки в кулаки.
Несколько часов назад, занимаясь любовью с Ариной, Габриель смог удержаться и не укусить девушку. Он не поддался своей сущности, внушая себе, что и так воспользовался её состоянием и слабостью, страстью, которую сам разбудил в ней. Понимал, что и так пошел на поводу у своих желаний, не смог отпустить девушку и уйти. Хотя должен был.
Он убеждал себя, что просто обязан выбросить ее из головы, отрешиться от запаха Арины, забыть вкус её столь сильно искушающей крови.
Габриель попытался проанализировать ошибку, которую уже совершил. Никогда ни на одну женщину у него не было столь бурной реакции. Ему нужно держаться подальше от Арины, иначе еще больше наломает дров, и, в конце концов, погубит девушку.
Арина должна забыть то, что произошло несколько часов назад. Ей не нужно знать, что Повелитель так сильно вожделеет её тело. Он не должен стать зависимым от нее, не может позволить себе привыкнуть к ней.
Его челюсть раздраженно напряглась, губы поджались. Габриель впился в нее взглядом. От открывшегося вида у него перехватило дыхание. Ее тело было нежным, изящным, таким манящим, что казалось созданным специально для него.
И тут Арина вздрогнула, брови чуть нахмурились, и она сильнее прижалась к Габриелю, обхватив его талию рукой. Он слышал, как её кровь быстрее устремилась по венам, дыхание стало судорожным. Бессмертный проник в её мысли, и увидел, что она вновь переживает боль и страх, вновь находится в плену.
Обняв Арину, он увел её сознание от кошмара, а потом долго гладил по обнаженной спине, просчитывая свои возможности. Габриель некоторое время размышлял над отсутствием у него альтернатив, понимая, что если кто-нибудь узнает, что смертная стала его любовницей, её жизнь будет в опасности и станет намного короче. И пока он лежал, прижимая ее к себе, его решимость только крепла. Для него существовал лишь один способ, чтобы Арина забыла, что была с ним.
Он был древним с необычайной силой и знаниями. Когда-то он уже стирал память своей дочери по крови, Маргарите, чтобы она забыла целый год своей жизни. Сейчас такого большого промежутка времени не нужно было стирать. Всего лишь вечер и ночь, которые Арина провела с ним. Габриель расслабился, закрыл глаза и покинул свое тело, проникая в ее. Он сделал все, что было в его силах, и, когда нашел то, что искал, стер каждое мгновение, которое они провели вместе сегодня, взамен создавая другие воспоминания.
Теперь, проснувшись, Арина будет уверена, что от потери крови потеряла сознание рядом с Себастьяном. Он стер из её памяти даже смерть любовника, так как не хотел, чтоб её из-за этого мучили кошмары. Тлеющий на глазах труп, превращающийся в пепел, не очень приятное зрелище. Вновь вернувшись в свое тело, он крепко прижал девушку к себе, а руки уже скользили по совершенному молодому телу, словно желая запечатлеть в памяти каждую линию, каждый его изгиб. Как же он хотел её! Нуждался в ней. Её кровь манила его. Но он пересилил свое желание.
Поднявшись с кровати, он взял Арину на руки, продолжая удерживать её в бессознательном состоянии. После того, как она проснется, у нее будет много вопросов, которые он не должен допустить. Габриель отнес Арину в ванную, смыл с её тела все следы минувшей совместной ночи, а потом, уложив девушку на диван, поменял постельное белье, уничтожив простыни, которые пропахли их страстью. Никто не должен знать и даже заподозрить, что было в этой комнате. Одев Арину в длинную мужскую рубашку, которая принадлежала одному из домочадцев, Габриель уложил девушку в свежую постель и укрыл одеялом. Бросив напоследок взгляд на девушку, и погружая её снова в дарующий силы сон без сновидений, Повелитель покинул комнату, мучаясь жаждой и желанием. Не мешкая, он направился на кухню, где, не встретив никого из подданных, вытащил из холодильника контейнер с кровью и быстро осушил его. Но вкуса ЭТОЙ крови он не почувствовал. Он хотел крови Арины, которая даже на расстоянии бесконечно манила и искушала его.

*****

Проснувшись, Арина долго лежала на кровати, смотря в открытое окно. Длинные светлые занавеси приподнимал легкий ветер. Чувствуя слабость во всем теле, девушка внутри себя ощущала спокойствие. Вчерашний день всё ещё казался кошмарным сном, но уже не пугал. Последнее, что она помнила, было то, что она сидела возле Себастьяна, и, подставляя свою руку к его рту, капля за каплей отдавала ему свою кровь. А потом темнота.
Как ни обидно, но Габриель оказался прав - её сил и крови было недостаточно, для Себастьяна. Слишком слабой она была. И хоть сейчас она не чувствовала сильной усталости, Арина не сомневалась, что заносчивому Габриелю пришлось повозиться с ней. И свое недовольство он еще выскажет ей при встрече.
Встав с кровати, девушка слегка пошатнулась. Между ног саднило, что немного удивило её, но она списала эту боль на месячные, которые вскоре должны были начаться.
Оглядев комнату, она увидела чистую одежду, которая стопкой лежала в одном из кресел. Джинсы и блузка, хоть и не были её собственными, подошли ей идеально, а вот кроссовки, которые ей дали одеть, оказались на два размера меньше, в результате чего Арине пришлось выйти из комнаты в носках.
Голода она не чувствовала, скорее наоборот, чувствовала какое-то насыщение, хотя понимала, что уже не ела двое суток. Понимая необходимость съесть что-нибудь, она всё- таки прошла мимо кухни, потому что сомневалась, что сможет сейчас проглотить хоть кусочек. Да и вид питающихся бессмертных не стимулировал аппетит.
Проходя мимо одной из комнат, Арина увидела Габриеля, который раздавал задание своим подданным. Он внушал уважение к себе, его сила не пугала служащих ему бессмертных, скорее наоборот, притягивала.
Этот древний бессмертный был слишком уверен в собственной значимости, слишком привык повелевать. Арина усмехнулась своим мыслям: ' Наверное, даже ребенком он привык быть во всем первым, не уступая никому и ничего'.
А еще красив, слишком красив, и на его совести было много женских сердец. Арина видела, как одна из бессмертных не сводит с Габриеля глаз, и всячески старается произвести на него впечатление. Но он словно не замечал её, видимо привык к женской реакции на него. Повелитель превосходил всех в этой комнате. Проживи она хоть тысячу лет, никогда ей не приобрести такой уверенности в себе и такого ощущения уверенности в своих силах. Габриель словно родился с этим. Из его памяти она знала, что он всегда побеждал, и все что рано или поздно вставало на его пути, он преодолевал.
Арина знала, что Габриель уже давно ощутил ее присутствие, но не обращает на нее внимания, так как догадывается, что она засыплет его своими вопросами. Её интересовало самочувствие Себастьяна и других бессмертных, которые были ранены, освобождая её. Но в доме не было даже намека на то, что вчера было много суматохи, крови и тел бессмертных, лежавших в коридорах. Неужели они уже поправились? Так быстро? Хотя конечно, кровь исцеляла бессмертных. Тогда где же они? Где Себастьян? Ей хотелось извиниться перед ним, ведь из-за нее он впал в немилость своему Повелителю. Ей многое сходило с рук, но подчиненным Габриеля о снисхождении можно было даже и не мечтать. Арина, погруженная в свои мысли, не сильно вслушивалась в то, о чем разговаривали бессмертные. Но сразу же обратила внимание, когда те замолчали, прислушиваясь к чему-то, и были настороже, словно готовились к бою. Некоторые даже стали меняться, и Арина вжалась в стену, не понимая, что происходит. Только Габриель был спокоен, и, наблюдая за ним, она почувствовала уверенность, что никакой опасности нет.
Глядя на Габриеля, Арина услышала, как раздался треск входной двери, и разбились стекла. Туман окутал весь первый этаж, заставляя кожу девушки покрыться мурашками от холода, которой проник в дом.

Пять мужчин в темной одежде и в черных длинных плащах появились в холе. Их одежды развевались, словно на ветру, однако в доме не чувствовалось даже легкого его дуновения. Все стихло. Остался только холод, который начал пробирать до костей. Дыхание Арины выходило белым паром, и девушка старалась дышать реже, чтобы не привлекать к себе внимание. Неосознанно она сделала шаг назад, приближаясь к Габриелю. Арина почувствовала, что рядом с ним холод, охвативший её, уходит. Бессмертный согревал её, направляя на нее свою силу,  но никто из его подданных стоявших рядом этого не замечал. Габриель стоял, сложив руки на груди, а губы его кривились в ухмылке.  Он свысока  наблюдал за бессмертными, пришедшими незваными в его дом. Его ничуть не удивил приход этих гостей.
Вокруг появившихся мужчин вновь возник небольшой туман, а когда он развеялся, рядом с ними осталась стоять высокая, красивая темноволосая бессмертная в длинном кроваво- красном платье. Осанка её была царская, и Арина не удивилась бы, узнав, что эта бессмертная принадлежит к королевскому роду.
Появившиеся вампиры приближались. В распахнутую дверь Арина видела, как они медленно движутся, не делая ни одного шага, словно паря в воздухе. Гости остановились, перед тем как вступить в комнату, где находился их Повелитель. Мужчины скинули капюшоны, и Арина смогла, наконец, разглядеть их лица, немало удившие её.
Девушка уже привыкла, что встречающиеся ей бессмертные, не смотря на свой возраст, выглядят достаточно молодыми - они словно все замерли на промежутке от двадцати до тридцати, тридцати пяти лет. Появившимся же в зале бессмертным можно было дать за пятьдесят и более.
« -Неужели они старше самого Габриеля?» – недоумевала Арина. Но вспомнив Диодору, которая была старше Габриеля, отмела эту мысль. Древняя  ничуть не утратила своей красоты и  молодости.
Взгляд Арины задержался на высоком, коротко стриженом крепком мужчине, глаза которого словно  гипнотизировали, пытаясь проникнуть в душу. Этот бессмертный был в солидном возрасте, в нем чувствовалась мощь и сила.  Он увидел, что заинтересовал её,  и в его взгляде что-то вспыхнуло, когда он понял, что перед ним смертная.
Вампир посмотрел на Габриеля, и вышел вперед. Он не преклонил колено, и не склонил голову перед своим Повелителем, как это было положено. Мужчины молча смотрели в глаза друг другу. Со стороны казалось, что между ними идет какой-то разговор, но ни один из них ничем не выдал своего молчаливого монолога. Габриель был спокоен словно удав, и первый прервал молчание, хлопнув несколько раз руками. Эти хлопки эхом разнеслись по комнате.
- Браво, эффектное появление. Чем я обязан твоему визиту Юрий?
- Вчера ты уничтожил половину клана моей жены. – Голос бессмертного был низкий и подавляющий. Он словно обвинял своего Повелителя в том, что тот посмел уничтожить клан, не предупредив его, не спросив разрешения.
- И ты испугался, что и твою благоверную постигнет та же участь? – Габриель, даже не обратил внимание на недовольство Юрия.
- Почему такая жестокая расправа, Габриель?
- Ты удивился моей жестокости? Юрий, а как мне нужно было поступить с Европейским кланом и их старейшиной? – Арине показалось, что Габриелю смешно отчитываться перед этим бессмертным, нарушившим его покой.
- Никиас был жесток…
- Жесток был не только он. Весь его клан давно вышел из повиновения. Они плевать хотели на наши законы, и смело, раз за разом, их преступали, оставаясь безнаказанными. Так что это была моя прямая обязанность. Клан Никиаса и новорожденные бессмертные, которых он создал, привлекают слишком много внимания к нашей расе. Они подвергают наш вид опасности. Уничтожение людей на их территории превысило допустимое количество. Мы все зависим от людей, даже те, кто питается животными, не брезгуют донорской кровью. В чем-то мы должны научиться у людей, они же защищают свои пищевые ресурсы, а мы свои разбазариваем.
Арина в шоке слушала речь Габриеля. Она, конечно, понимала, что для этих прожорливых созданий, она что-то типа слабо прожаренного бифштекса на ножках. Боже! Она ведь раньше часто их дразнила, не раз поплатившись за свои выходки. Нельзя дразнить зверя куском мяса, а она как раз им и была. Пищевой ресурс.
Габриель был рядом, так близко, что рука Арины так и чесалась, чтобы врезать ему по лицу. Но она удержалась, понимая, что тогда её жизни придет самый настоящий ПИПЕЦ. Габриель не допустит, чтобы она безнаказанно существовала, после того, как она унизит его перед подданными. Вчерашний день был яркий пример тому, что делают бессмертные со своими пленниками.
Арина знала, что дразнить Габриеля – дело опасное, и чревато нахождением себе на одно место кучи приключений. Это то же, что играть в русскую рулетку, и ждать пули, надеясь, что она предназначена не тебе. И в тоже время уязвленная гордость просто отказывалась слушать голос разума. В голове словно засели слова ПИЩЕВОЙ РЕСУРС. Она не была им, и никогда не будет.
Сделав вид, что испугалась пришедших бессмертных, она вновь сделала шаг назад, пятясь на Габриеля и смотря испуганными глазами на стоящих перед ней вампиров. Пятилась до тех пор, пока не врезалась спиной в Габриеля, и, потоптавшись на его ноге, с чувством выполненного долга, ойкнула и испугано посмотрела на злого Повелителя.
- Ой, извини - Арина знала, что её поступок был мелочным и достоин малолетнего ребенка. Но этот маленький бунт её немного успокоил. Не зря говорят: «Сделал гадость -  на сердце радость». А у Габриеля оттоптанная нога.
Сделав виноватый вид, она спряталась за его спину, потом отошла к самой стене и прижалась к ней.