Последняя смена. Рассказ (завершен)

Вообще-то планировалось что-то светлое и легкое, а получилось то, что получилось. Тапками кидаться можно, в хозяйстве пригодятся) Честно сама такого поворота не ожидала.

Есть ли какой-то смысл в наших снах? Эта мысль не давала Марине покоя ни днем, ни ночью.
В кабинете привычно гудел компьютер, за дверью, в больничном коридоре, слышались голоса уходящих посетителей. Девушка смотрела на экран монитора, видя перед собой лишь мерцающие пиксели. Голова, как назло, была абсолютно пуста. Медицинские термины, названия препаратов никак не хотели укладываться в единую картинку истории болезни. Хорошо, что ей не пришлось ассистировать на операциях, иначе за жизнь больных стоило бы опасаться. За окном августовское солнце уходило в закат. На землю спускались прохладные сумерки. Небо приобретало оттенок серо-голубого ситца, и, кажется, собирался дождь.
- Марина Александровна! – в кабинет заглянула молоденькая практикантка. – Там больной кеторол просит.
- Ну так сделайте, - кивнула Марина – и уткнулась обратно в монитор. Не было ничего необычно в том, что больные просили обезболивающее после операции. Однако практикантка не думала уходить.
- Так ведь шестые сутки уже! А был всего лишь аппендицит!
А вот это уже что-то новое. Марина заинтересованно подняла голову
-Шестые? И до сих пор на обезболивающем?
- Ага, этого пациента Абрамов оперировал, он же и курирует.
Марина прикусила губу. Шестые сутки, уже и выписывать надо. О каком анальгетике может идти речь?
- Абрамов здесь?
- Нет. Ушел уже.
- Ушел... Хорошо. Проводи больного во вторую перевязочную, я попрошу Максима заняться им.
- Хорошо, - практикантка Юля кивнула белокурой головкой и поспешила выполнить то, что от нее требовалось. «Сообразительная девочка, - подумалось Марине. – Другая могла и не додуматься». Твердым шагом Марина отправилась в ординаторскую, где мирным сном спал Максим. После трех часов в реанимации у хирурга общей практики закрывалась глаза. Однако Марина полагала, что полтора часа здорового сна должны были привести его в чувство. Ей, несомненно, жаль было будить мужчину, но и сама она боялась оставаться один на один с пациентом. Если это происходило, паника накрывала Марину с головой, поэтому она как можно реже оставалась с больными. Ей хватало и ночных кошмаров, опутывающих липкой паутиной ужаса. Был ли в них какой-то смысл? Вряд ли. В человеческих снах вообще нет смысл. Это всего лишь калейдоскоп чувств, эмоций и воспоминаний. Жаль, что последние нельзя было стереть из памяти. Вот и Марина никак не могла забыть эту картину: яркая ослепляющая вспышка, жуткий хлопок и осыпающиеся стены театра. Их было всего трое, под завалами: она и еще одна женщина с ребенком. Она пыталась, она пыталась сделать для маленькой девочки все, что могла. Она видела панику в глазах матери и страх в глазах малышки. Марина даже не полагала обвинить во всем обстоятельства или судьбу, то, что не было под рукой ни лекарств, ни необходимого набора хирургического оборудования. Она винила себя в том, что матери пришлось хоронить собственную дочь, и слышала обвиняющие и пропитанные злобой и отчаянием слова: «Вы не имеете права называться врачом!»
«Не имеете права!» Это слова эхом отдавались в голове, угрожая затопить очередной волной паники. Сквозь завесу отравляющих слов пробирался знакомый мужской голос.
- Марина!!!
Максим проснулся от ощущения, что рядом кто-то есть. Как обычно, шестое чувство не подвело. Рядом с диваном, на котором он спал, стояла невысокая женская фигурка. Максим подумал, что случилось что-то срочное, однако Марина, похоже, даже не заметила, что он проснулся. Увидев знакомый остекленевший взгляд, Максим резко встряхнул ее и позвал по имени. Взгляд медленно концентрировался на его лице. Решив, что лучше ничего не говорить по поводу ее оцепенения, Максим перешел сразу к делу.
- Что-то случилось?
Марина набрала воздуха в грудь и на выдохе произнесла:
- Пациент из первой до сих пор на обезболивающем, хотя уже шестые сутки после операции. Я попросила Юлю провести его во второю перевязочную. Посмотри, что с ним.
- Тот, который у Абрамова с аппендицитом?
Этим и отличался Максим, он знал всех пациентов по именам, в лицо, их диагнозы и за какими врачами они закреплены. Врач от Бога, с этим не поспоришь. Не то, что… Дальше Марина предпочла не думать, чтобы опять не занесло куда-то.
- Да, он самый.
-Ты со мной?
Марина замешкалась. Максим единственный, кто мог ее понять. Он правильно поймет ее решение. Другие могут расценить как бегство, но не он.
- Максим… Я решила уйти.
Он посмотрел на Марину и увидел решимость в ее взгляде. Он точно знал, что эта женщина не изменит своего решения. Врачи не боги, они не всесильны. На его руках тоже есть кровь людей, которых он не смог спасти. Но это другое. Больница – это не ее мир. И дело даже не в том, что она слаба и пытается сбежать. У нее был талант к хирургии, но каждый раз после операции как будто еще один камень ложился на ее сердце. Это не ее призвание, вот в чем дело.
- Ты правильно поступила. Это твоя последняя смена?
- Да.
- Тогда закрой все свои истории, а я пойду посмотрю, что там с больным.
Марина горько улыбнулась. Конечно же, кто еще мог ее понять. Только он. Отец той девочки, которую она не смогла спасти. Человек, винивший себя еще больше, чем она сама. Только за то, что он в тот момент не смог быть рядом с дочерью.

Как представлю....:cray: Все равно, молодец ,что выложила.)))

Тапки и ненужны,мне понравилось.Жизненно как то. :granata: